Представляем Вам архитектора Майкла Грина, который очень любит дерево. Настолько, что предлагает строить небоскребы из дерева, высотой в 30 этажей. Майкл Грин проектирует и строит различные объекты по всему миру: от магазинов - бутиков и жилых домов в Северной Америке до микрорайонов в Азии, исследует возможность возведения высоких деревянных построек - затраты, выгоды и инженерию. Победитель TED Talent Search, преподает в Университете Архитектуры и ландшафтного дизайна University of British Columbia’s School of Architecture and Landscape Architecture (SALA).
Я живу в Ванкувере недалеко от леса, деревья в котором достигают в высоту 33 этажа. Вдоль побережья Калифорнии раскинулся национальный парк красного дерева, где деревья достигают 40 этажей в высоту. Здания из дерева, которые мы обычно представляем, составляют всего 4 этажа. Свод строительных норм и правил ограничивает наши возможности, поэтому мы не можем строить более высокие дома даже здесь, в США.
Но возникли некоторые исключения, нам крайне необходимы эти исключения, чтобы всё изменилось к лучшему. Я думаю, что это станет возможным благодаря тому, что половина населения планеты живёт в городах, и эта цифра увеличится до 75%. Плотность населения в городах увеличится, поэтому строительство зданий тоже пойдёт в гору, и настанет время дереву сыграть роль в развитии городов. Я так считаю, потому что 3 миллиардам человек, которые появятся в последующие 20 лет, понадобится жильё. Почти 40% населения Земли будет нуждаться в домах, которые мы собираемся построить за эти 20 лет. Сегодня каждый третий городской житель обитает в трущобах. Это значит, что 1 миллиард людей живёт в трущобах. Сотни миллионов людей не имеют жилища вовсе. Самое сложное для общества и архитекторов, имеющих дело со строительством, — найти решение по размещению всех этих людей.
Проблема в том, что когда мы переезжаем в города, все здания в них
построены из двух материалов: стали и бетона. Материалы последнего века.
Но процесс их производства потребляет слишком
много энергии и выбрасывает слишком много парниковых газов. При
производстве стали выделяется около 3% парниковых газов, а при
производстве бетона – более 5%. Просто задумайтесь, 8%
выбрасываемых парниковых газов получаются при производстве этих двух
материалов. Мы совершенно не задумываемся об этом, и уж тем более о
строительстве зданий, хотя, я думаю, нам бы
это не помешало. Это статистика США об источниках парниковых газов.
Почти половина относится к строительству, и если взглянуть на энергию,
та же история. Вы заметили, что транспорт
занимает второе место в этом списке, мы слышим об этом постоянно. И
много зависит от энергии, также как и от углерода. Проблема, по-моему,
состоит в том, что необходимость выбора между
размещением трёх миллиардов людей и изменением климата — крайне тяжёлая
ситуация, которая произойдёт или уже происходит.
Сложность в том, чтобы заставить себя думать в другом направлении. Я считаю, что дерево станет частью решения, и сейчас объясню почему. Как архитектор я могу сказать, что дерево – прекраснейший материал, который растёт благодаря Солнцу. Дерево растёт где-то в лесу, выделяя кислород и поглощая углекислый газ. Когда оно умирает и падает на лесную подстилку, весь поглощённый углекислый газ уходит или обратно в атмосферу, или в землю. Если же дерево сгорит при пожаре, весь углекислый газ вернётся в атмосферу. Но если срубить дерево, чтобы построить дом или смастерить мебель или игрушку, то обнаружится, что дерево обладает удивительной способностью сохранять углерод внутри, как в карантине. Один кубический метр дерева сохраняет одну тонну углекислого газа. Проблема климата, конечно, состоит в сокращении выбросов в атмосферу и поиска хранилища. Дерево – единственный строительный материал, который я использую и который решает обе проблемы. Я верю, что люди поддерживают идею того, что Земля кормит нас, так почему бы не поддержать идею того, что Земля может дать нам материал для строительства домов.
Как мы собираемся поступить, если урбанизация идёт полным ходом, а мы не можем строить деревянные дома выше, чем на четыре этажа? Нам необходимо сократить количество стали и бетона, чтобы шагнуть дальше, и мы над этим работаем, проектируя деревянные дома в 30 этажей. Мы работаем вместе с инженером Эриком Карш – он мой коллега. Мы работаем над новым проектом, потому что у нас появились новые материалы из дерева, которые мы называем «массовые деревянные панели». Эти панели сделаны из молодых деревьев, небольшие кустики – небольшие панели, склеиваемые между собой, чтобы получить гигантские: 240 см в ширину, 1 950 см в длину, и различной толщины.
Наилучший способ описать процесс – сказать, что мы привыкли к конструкциям 2 на 4, когда речь идёт о древесине. Людям сразу приходит это в голову. Конструкции 2 на 4 напоминают детальки LEGO, с которыми мы играли, когда были детьми. Мы могли строить разные крутые штуки из LEGO как раз такого размера – 2 на 4. Я помню, что когда мы были детьми, мы разгребали все имеющиеся детальки, и, обнаружив самую большую, восклицали: «Круто, просто нереально. Я могу построить что-то большое, и это будет грандиозно». Но всё изменилось. Эти деревянные панели как те большие детальки LEGO. Они меняют всё, что мы могли бы сделать, поэтому мы разработали то, что мы называем FFTT. С лицензией Creative Commons мы можем построить гибкую систему с большими панелями, которые мы можем соединять на шесть этажей вверх, как пожелаем. Здесь показано, как здание собирается воедино. Достаточно просто. Эти здания доступны для строительства архитекторами и инженерами в различных точках мира, в различных стилях и культурных особенностях. С целью безопасного строительства мы спроектировали подобные здания так, чтобы строить в Ванкувере — в сейсмически опасной зоне — даже 30-этажные здания.
Конечно, каждый раз, когда я завожу об этом разговор, люди, даже здесь
на конференции, спрашивают: «Ты шутишь? 30 этажей? Как ты собираешься
это сделать?» И они начинают задавать важные
вопросы, вопросы, поиск ответов на которые занимает много времени, но мы
их находим, собирая данные наших отчётов и проверяя их.
Я заострю внимание лишь на нескольких. Начнём, пожалуй, с огня. Я полагаю, что пожар — это то, о чём вы все сейчас думаете. Справедливо. Я отвечу так. Если вы попросите меня взять спичку и зажечь её, поднести к бревну и попытаться его поджечь, у меня ничего не выйдет, так? Мы все знаем это. Чтобы разжечь костёр, необходимо начать с маленьких кусочков дерева и продолжать в том же духе, и только потом можно положить бревно. Как только вы положите бревно в костёр, оно начнёт гореть, но гореть медленно. Так вот, эти «деревянные панели», наш новый материал, который мы используем, напоминает бревно. Их крайне сложно поджечь, и когда они всё-таки загораются, они горят совершенно предсказуемо, поэтому мы можем воспользоваться правилами пожарной безопасности, чтобы сделать их такими же безопасными, как цемент или сталь.
Следующий вопрос – уничтожение лесов. 18% мировых выбросов парниковых газов — результат уничтожения лесов. Последнее, что мы хотим сделать, — рубить деревья. Точнее, последнее, что мы хотим сделать, — срубить неправильные деревья. Существуют модели устойчивого лесничества, которые позволяют рубить нужные деревья, а те, что непригодны для нас, используются экосистемой по назначению. Я верю, что подобные идеи изменят экономику уничтожения лесов. В странах с подобными проблемами необходимо найти способ предоставления лучшей цены для леса и поддержать людей в стремлении заработать с помощью быстро обновляемого круговорота — 10-, 12-, 15-летние деревья, из которых создаются материалы, позволяющие нам строить. Мы рассчитали затраты на 20-этажное здание: в Северной Америке каждые 13 минут вырастает необходимое количество деревьев. Вот сколько времени это занимает.
История про углерод пришлась здесь как нельзя кстати. При строительстве 20-этажного здания из цемента и бетона в процессе производства необходимого количества цемента выделится 1 200 тонн углекислого газа. Если построить тоже здание из дерева, мы сможем запереть около 3 100 тонн, — разница в 4 300 тонн. Это эквивалентно почти 900 машинам, утилизированным за год. Вспомните о трёх миллиардах людей, нуждающихся в доме, и, возможно, это поможет снизить их количество.
Я надеюсь, что мы на пути к революции в строительстве, потому что это
новейший способ возведения небоскрёбов за последние 100 лет или около
того. Но сложность в том, чтобы заставить
людей принять подобный способ. Это действительно сложно. Инженерия, по
правде говоря, самое лёгкое. Вот как это выглядит. Первый небоскрёб с
технической точки зрения — т.е. небоскрёб
в 10 этажей, верьте или нет, — был возведён в Чикаго, и люди боялись
ходить мимо этого здания. Но спустя 4 года после его возведения, Густав
Эйфель начал строительство Эйфелевой башни.
Как только он закончил, он изменил внешний облик многих городов мира,
устроив соревнование между такими городами как Нью-Йорк и Чикаго, где
инженеры начали строительство всё более
высоких зданий, тем самым двигаясь выше и выше всё больше улучшая
техническую сторону вопроса.
Мы построили эту модель в Нью-Йорке как теоретическую версию кампуса будущего технического университета, и причина, по которой мы выбрали это место, проста. Мы хотели показать, как это здание может выглядеть. Внешний вид здания можно поменять, мы говорим сейчас только о структуре. Мы выбрали именно этот тип, потому что это технический университет, и я верю, что дерево — технологически продвинутый материал, который я могу использовать. Получается, что патент в руках у Матери-Природы, и нам это не совсем нравится. Но так и должно быть, следы природы в строительстве.
Я ищу возможность создания «поворотного момента Эйфеля», как мы его называем. Здания растут как грибы по всему миру. В Лондоне есть 9-этажное деревянное здание, только что закончили ещё одно — в Австралии, где-то 10-11 этажей. Мы готовы строить деревянные здания вверх, во всяком случае, мы надеемся на это. Я надеюсь, что мой родной город — Ванкувер — провозгласят самым высоким с 20-этажными зданиями в не столь отдалённом будущем. Поворотный момент Эйфеля поможет нам сломать потолок, это несчастное препятствие, преодолев которое деревянные здания составят серьёзную конкуренцию. И я верю, что гонка началась.»
Презентация на сайте TED.
Я живу в Ванкувере недалеко от леса, деревья в котором достигают в высоту 33 этажа. Вдоль побережья Калифорнии раскинулся национальный парк красного дерева, где деревья достигают 40 этажей в высоту. Здания из дерева, которые мы обычно представляем, составляют всего 4 этажа. Свод строительных норм и правил ограничивает наши возможности, поэтому мы не можем строить более высокие дома даже здесь, в США.
Но возникли некоторые исключения, нам крайне необходимы эти исключения, чтобы всё изменилось к лучшему. Я думаю, что это станет возможным благодаря тому, что половина населения планеты живёт в городах, и эта цифра увеличится до 75%. Плотность населения в городах увеличится, поэтому строительство зданий тоже пойдёт в гору, и настанет время дереву сыграть роль в развитии городов. Я так считаю, потому что 3 миллиардам человек, которые появятся в последующие 20 лет, понадобится жильё. Почти 40% населения Земли будет нуждаться в домах, которые мы собираемся построить за эти 20 лет. Сегодня каждый третий городской житель обитает в трущобах. Это значит, что 1 миллиард людей живёт в трущобах. Сотни миллионов людей не имеют жилища вовсе. Самое сложное для общества и архитекторов, имеющих дело со строительством, — найти решение по размещению всех этих людей.
Сложность в том, чтобы заставить себя думать в другом направлении. Я считаю, что дерево станет частью решения, и сейчас объясню почему. Как архитектор я могу сказать, что дерево – прекраснейший материал, который растёт благодаря Солнцу. Дерево растёт где-то в лесу, выделяя кислород и поглощая углекислый газ. Когда оно умирает и падает на лесную подстилку, весь поглощённый углекислый газ уходит или обратно в атмосферу, или в землю. Если же дерево сгорит при пожаре, весь углекислый газ вернётся в атмосферу. Но если срубить дерево, чтобы построить дом или смастерить мебель или игрушку, то обнаружится, что дерево обладает удивительной способностью сохранять углерод внутри, как в карантине. Один кубический метр дерева сохраняет одну тонну углекислого газа. Проблема климата, конечно, состоит в сокращении выбросов в атмосферу и поиска хранилища. Дерево – единственный строительный материал, который я использую и который решает обе проблемы. Я верю, что люди поддерживают идею того, что Земля кормит нас, так почему бы не поддержать идею того, что Земля может дать нам материал для строительства домов.
Как мы собираемся поступить, если урбанизация идёт полным ходом, а мы не можем строить деревянные дома выше, чем на четыре этажа? Нам необходимо сократить количество стали и бетона, чтобы шагнуть дальше, и мы над этим работаем, проектируя деревянные дома в 30 этажей. Мы работаем вместе с инженером Эриком Карш – он мой коллега. Мы работаем над новым проектом, потому что у нас появились новые материалы из дерева, которые мы называем «массовые деревянные панели». Эти панели сделаны из молодых деревьев, небольшие кустики – небольшие панели, склеиваемые между собой, чтобы получить гигантские: 240 см в ширину, 1 950 см в длину, и различной толщины.
Наилучший способ описать процесс – сказать, что мы привыкли к конструкциям 2 на 4, когда речь идёт о древесине. Людям сразу приходит это в голову. Конструкции 2 на 4 напоминают детальки LEGO, с которыми мы играли, когда были детьми. Мы могли строить разные крутые штуки из LEGO как раз такого размера – 2 на 4. Я помню, что когда мы были детьми, мы разгребали все имеющиеся детальки, и, обнаружив самую большую, восклицали: «Круто, просто нереально. Я могу построить что-то большое, и это будет грандиозно». Но всё изменилось. Эти деревянные панели как те большие детальки LEGO. Они меняют всё, что мы могли бы сделать, поэтому мы разработали то, что мы называем FFTT. С лицензией Creative Commons мы можем построить гибкую систему с большими панелями, которые мы можем соединять на шесть этажей вверх, как пожелаем. Здесь показано, как здание собирается воедино. Достаточно просто. Эти здания доступны для строительства архитекторами и инженерами в различных точках мира, в различных стилях и культурных особенностях. С целью безопасного строительства мы спроектировали подобные здания так, чтобы строить в Ванкувере — в сейсмически опасной зоне — даже 30-этажные здания.
Я заострю внимание лишь на нескольких. Начнём, пожалуй, с огня. Я полагаю, что пожар — это то, о чём вы все сейчас думаете. Справедливо. Я отвечу так. Если вы попросите меня взять спичку и зажечь её, поднести к бревну и попытаться его поджечь, у меня ничего не выйдет, так? Мы все знаем это. Чтобы разжечь костёр, необходимо начать с маленьких кусочков дерева и продолжать в том же духе, и только потом можно положить бревно. Как только вы положите бревно в костёр, оно начнёт гореть, но гореть медленно. Так вот, эти «деревянные панели», наш новый материал, который мы используем, напоминает бревно. Их крайне сложно поджечь, и когда они всё-таки загораются, они горят совершенно предсказуемо, поэтому мы можем воспользоваться правилами пожарной безопасности, чтобы сделать их такими же безопасными, как цемент или сталь.
Следующий вопрос – уничтожение лесов. 18% мировых выбросов парниковых газов — результат уничтожения лесов. Последнее, что мы хотим сделать, — рубить деревья. Точнее, последнее, что мы хотим сделать, — срубить неправильные деревья. Существуют модели устойчивого лесничества, которые позволяют рубить нужные деревья, а те, что непригодны для нас, используются экосистемой по назначению. Я верю, что подобные идеи изменят экономику уничтожения лесов. В странах с подобными проблемами необходимо найти способ предоставления лучшей цены для леса и поддержать людей в стремлении заработать с помощью быстро обновляемого круговорота — 10-, 12-, 15-летние деревья, из которых создаются материалы, позволяющие нам строить. Мы рассчитали затраты на 20-этажное здание: в Северной Америке каждые 13 минут вырастает необходимое количество деревьев. Вот сколько времени это занимает.
История про углерод пришлась здесь как нельзя кстати. При строительстве 20-этажного здания из цемента и бетона в процессе производства необходимого количества цемента выделится 1 200 тонн углекислого газа. Если построить тоже здание из дерева, мы сможем запереть около 3 100 тонн, — разница в 4 300 тонн. Это эквивалентно почти 900 машинам, утилизированным за год. Вспомните о трёх миллиардах людей, нуждающихся в доме, и, возможно, это поможет снизить их количество.
Мы построили эту модель в Нью-Йорке как теоретическую версию кампуса будущего технического университета, и причина, по которой мы выбрали это место, проста. Мы хотели показать, как это здание может выглядеть. Внешний вид здания можно поменять, мы говорим сейчас только о структуре. Мы выбрали именно этот тип, потому что это технический университет, и я верю, что дерево — технологически продвинутый материал, который я могу использовать. Получается, что патент в руках у Матери-Природы, и нам это не совсем нравится. Но так и должно быть, следы природы в строительстве.
Я ищу возможность создания «поворотного момента Эйфеля», как мы его называем. Здания растут как грибы по всему миру. В Лондоне есть 9-этажное деревянное здание, только что закончили ещё одно — в Австралии, где-то 10-11 этажей. Мы готовы строить деревянные здания вверх, во всяком случае, мы надеемся на это. Я надеюсь, что мой родной город — Ванкувер — провозгласят самым высоким с 20-этажными зданиями в не столь отдалённом будущем. Поворотный момент Эйфеля поможет нам сломать потолок, это несчастное препятствие, преодолев которое деревянные здания составят серьёзную конкуренцию. И я верю, что гонка началась.»
Комментариев нет:
Отправить комментарий